Буддийский храм в Санкт-Петербурге «Дацан Гунзэчойнэй» — самый северный в мире буддийский храм. «Гунзэчойнэй» в переводе с тибетского означает «Источник Святого Учения Всесострадающего Владыки-Отшельника» Этот храм был задуман не просто как молельня для буддистов Санкт-Петербурга, но и как своего рода музей и центр индо-тибетской духовности и культуры в европейской части России и даже во всей Европе.

 

C 19 по 22 августа 2013 здесь проводиться ретрит, посвященный Бодхисаттве Сострадания - Авалокитешваре . Это 3х-дневное затворничество является сильной практикой для накопления благих заслуг. Во время ретрита практикующий не должен покидать территорию храма в течение 3-х дней. Медитации и ритуальные подношения будут длиться с вечера 19 по утро 22 августа. Организаторы-буддисты считают,  что такая однонаправленная практика считается наиболее эффективной для достижения просветления.

 

Приводим высказывания святых отцов о буддизме:

Святитель Николай Японский.

В своем «Дневнике» св. Николай употребляет словосочетание «буддийские потемки» [1, 284], буддийских священ­нослужителей называет «врагами Православия», которые «не упускают везде и во всех случаях пользоваться обстоятельствами, чтоб тревожить православных и ослаблять православие, что им, однако, пока нигде не удается» [1, 403]. В другом месте, говоря об одном из распоряжений японского правительства, святитель замечает, что «не лестно христианству быть поставлен­ным наравне с буддизмом и синтоизмом» [1, 92], а также характеризует, что «буддизм есть ни что иное, как философия пантеизма» [1, 180].

Св. Николай пишет, что в буддизме много фантастического, но когда слушаешь проповедь монаха секты Монтосю «можно забыться и подумать, что слышишь христианского проповедника. Уж не от христиан ли заимствовано это учение?» [2].

Отмечает он также и определенное действие промысла Божия через эту религию, указывая, что «три до- селешние няньки японского народа, каждая воспитала в нем нечто доброе: синто — честность, буддизм — взаимную любовь, конфуцианизм — взаимное уважение» [1,25].

При этом время этих религий и особенно буддизма, по его мнению, прошло; так, например, он отзывается об увиденном им в пути обнищавшем буддийском храме: «Император Микадо целый день отдыхал в этом храме, когда четыре раза путешествовал на север; теперь в этой комнате на столе — доска, надпись которой гласит, что это — место покоя Высочайшего; и перед всегда стоит жертвоприношение, состоящее из чашки воды. Но к чему служит эта лесть! Получил храм от императора тогда 1 000, о чем извещает крупнейшая надпись над самым входом в храм, — и будет; больше вероятно никаким угодничеством не вызовет к себе внимания, как и весь буддизм вообще. Падает он видимо, отслужил свою службу, — и пора в сторону» [1, 96].

В интервью японской газете он продолжает эту мысль, отвечая на вопрос журналиста:

Но ныне оживляется буддизм. Как Вы на это смотрите ?

Как на всякую дутую речь. Буддизм умер в Японии; японцы переросли эту религию без Личного Бога; напрасно толкуют, что он — еще жив и пробуждается к энергетическому действованию; то — пустая хвастливость бонз·, которые сами не верят тому, что говорят [1, 121—122].

«Буддизм дошел в Японии до последних нелепостей, до диаметральных противоречий себе самому и легко опровергается на основании самых простых суждений здравого смысла. Японский народ в религиозном отношении можно разделить на четыре класса: верующих в бесчисленное множество будд и бодисатв и молящихся им без всякого разумного отчета, кроме единственного натолкованного бонзами побуждения — по смерти избежать ада — это старухи и старики из простонародья; очень слабо верующих, но не считающими себя обязанными молиться — это вся, далекая от смерти молодежь из простонародья; презирающих буддизм, но стоящих горою за Синто, хотя и не верующих — это все горячие патриоты из образованного класса... и не верующих ни во что — это образованный класс вообще» [1, 705].

Св. Николай касался действий буддизма и в других странах; например, описывая восстание боксеров в Китае, он несколько иронично пишет, что «буддисты заслуживают слово поздравления. Они связали себя с животрепещущим делом и извлекли для своей религии из ки­тайских компликаций весь капитал, какой только может быть извлечен. Один только вопрос они оставили нерешенным, а именно: были ли боксеры буддисты? Если да, то как буддизм избежит ответственности за их возмутительные жестокости?» [1, 59].

Известно святителю и о начинавшемся тогда буддийском прозелитизме среди западных народов: «Есть в Сан- Франциско и бонзы, проповедующие буддизм, и есть у них несколько обращенных в буддизм американцев; на Гавайских островах построены кумирни; бонзы там копируют христианских миссионеров — устраивают по воскресеньям свои богослужения и проповедь, занимаются благотворительностью» [1, 43].

Упоминается низкий моральный облик буддийского монашества в Японии; так, один богатый землевладелец говорил св. Николаю, что «возненавидел бонз, которые собирают деньги на религиозные нужды, а половину их пропивают в непотребных домах» [1, 64].

  Святитель Николай Сербский пишет, что «индийское учение о вечности и бесконечности этого мира представляет собою мрак, вызывающий разве что плач и рыдания. Это основное заблуждение предопределило и все другие ужасные заблуждения индусов. Ведь если мир сей вечен и бесконечен, тогда нет места миру иному. Тогда и бессмертной душе из этого мира деваться некуда, кроме как переходить из тела в тело, и так без конца. Это заблуждение — камень преткновения для Будды, оно же — мать буддизма. Но ведь его-то даже современная наука разбивает утверждением, что вселенная ограничена и во времени, и в пространстве, т.е. что она когда-то возникла и когда-то перестанет существовать. Из этого рождается надежда, что лабиринт всего мира может иметь двери и окна в какой-то иной мир, в который бы души людские, расставшись с телами, отправлялись из этой мировой Сансары» [3].

Святитель Феофан Затворник в одном из писем замечает: «Узкий путь нам не нравится... Пода­вай нам широту и простор. Не слышит разве Господь воплей сих? Слышит, но переменить домостроительство жизни нашей не хочет, потому что это было бы не к добру нам. Так устроилось положение наше, что только теснота держит нас в настоящем строе... Как только вступим в широту, расплываемся и гибнем. Вот и царит на земле теснота как наилучшая для нас обстановка. Апостольский ум видит вообще в тесноте и в особых стеснительных случаях отеческую к нам любовь Божию и о тех, кои в тесноте, судит как о близких к Богу сынах. Нынешние умники не вмещают слова сего и тем погружают себя в непроглядный мрак, простертый будто над жизнью нашею земною. Отсюда туга, уныние, нечаяние, томление и самоубийство. Исходная точка их омрачения та, что наша последняя цель, будто, на земле... Но она не на земле. На земле — начало жизни, приготовительный ее период, а настоящая жизнь начнется по смерти... и особенный, исключительный способ приготовления — благодушное терпение теснот, лишений и скорбей. Кто взглянет или будет смотреть на земную жизнь такими глазами, тот не станет убиваться, не видя в своей жизни широты и простора,.. а возрев­нует об одном: как сделать, чтобы теснота принесла наилучший плод, вкушение которого отсрочивается до будущей жизни. Изобретатели мрачного смотрения на жизнь настоящую — суть буддисты... и происходит от Будды... у нас распространяет его в настоящее время белогорячечный Л. Толстой, — безумец из безумцев... Это настоящий конец, в который упираются опирающиеся на одном своем личном постижении истины... Истина Божия о жизни пребывает на земле во всех верах и у всех народов. Неверующие — выродки... несчастнейшие из несчастных!..» [4].

Святой праведный Иоанн Кронштадсткий свидетельствует: «Нечестивые не узрят Славы Твоея, Христе, т.е. неверующие, непрививающиеся, католики злые, лютеране богохульники и реформисты, евреи, магометане, все буддисты, все язычники. А мы узрим ли? Это зависит от нашей жизни, веры, благочестия» [5].

  Преподобный Варсонофий Оптинский рассказывает следующую историю: «Что вам сказать в утешение и назидание? Сегодня я прочел одну статью, которая вам может быть полезна. В Сибири живет много инородцев, в том числе бурят. Живут они патриархально, добры, простодушны, по вере — буддисты. Однажды приехало ревизовать сибирские области одно высокопоставленное лицо — какой-то генерал-губернатор. Побывал он и у бурят, отнесся к ним милостиво и был, по-видимому, поражен огромным идолом. Встал он перед ним на колени и помолился со слезами. На обратном пути он заехал опять в тот улус (селение), где была кумирня Будды, снова поклонился ему и попросил всех бурят с их жрицами и старейшинами собраться для беседы.

У меня к вам большая просьба, исполните ли вы ее?

Непременно исполним, ваше превосходительство! Вы так уважаете нашего Будду, что мы считаем вас своим.

Да, я буддист, и вот у меня к вам просьба: дайте мне на время вашего Будду, я свезу его домой в Иркутскую губернию, в свою семью, чтобы они все поклонились ему. Я воздвигну ему кумирню, а затем приезжайте за ним, я отдам вам его.

Все согласились.

— У нас есть подставной Будда, он будет покамест вместо настоящего.

Уложили в ящик, и генерал отправился в путь. Проходит месяц, два, целый год. Соскучились буряты о своем боге: что же его превосходительство не возвращает Будду? Написали ему, он ответа не прислал. Написали в другой раз, он ответил уклончиво. Поехали старшины в Ир­кутск, оказалось, что его превосходительство перевелся в Петроград и бога взял с собой. Погоревали, погоревали буряты, да что же делать?

Но неужели генерал действительно верил в идола? Ничуть! Ларчик просто открывался: Будда был сделан из чистого золота и стоил больших денег. Поклонился он не Будде, а золоту и употребил сатанинскую хитрость: золоту принес жертву. Идола он велел разбить на куски и перелить на монетном дворе. Отрекся он от Христа, поклонился золоту, тому золотому тельцу, которому и раньше поклонялись неразумные люди и теперь кланяются. Да сохранит вас от этого Господь!» [6].

1.Дневник св. равноап. Николая архиеп. Японского. Спб.2003.

2.Русский вестник // Япония с точки зрения христианской миссии, №9, 1869)

3.Свт. Николай Сербский. Стеклянные глаза Индии. Минск, 2001, с. 7

4.Свт. Феофан Затворник. Письма, Вып. 1, пис. 186, Сс. 214-215

5.Св. прав. Иоанн Кронштадский. Предсмертный дневник, запись под 25 Июля 1908 г.

6.Прп. Варсонофий Оптинский. Духовное Наследие, Беседы с духовными чадами, беседа за 29 марта 1912 г.