Что рассуждать о безсмертии? Вот оно, пред вами, в живых и глубоко убедительных образах и событиях

Святая вера христианская учит чад своих истинам небесной мудрости главным образом не словами и рассуждениями, а делами и событиями – фактами самого глубокого внутреннего значения. Жизнь Спасителя, Богоматери и святых Божиих полна такими именно уроками, и оттого-то, несомненно, таинственные истины веры, высочайшие веления христианской нравственности, несмотря на полную отрешенность их от естественного и врожденного человеку греха и себялюбия, становятся как бы понятными и близкими не отдельным только и избранным лицам, а целым народным массам, и притом глубоко проникают в их жизнь и миропонимание.

Что возвышеннее учения о безсмертии, о котором так много вразумительно проповедует событие Успения Богоматери, «и по смерти живой», как говорит песнь церковная?! Какие великие умы древности осмеливались едва только подойти к этому учению! Сколько написано о нем и оставлено миру ученых и глубоких рассуждений! Сколько заблуждений и безплодных исканий переиспытал человеческий разум, остававшийся вне Откровения и Божественного руководительства, сколько тревог и мук переиспытало человеческое сердце в разрешении рокового вопроса: что там, за этою земною нашею жизнью, и есть ли жизнь по ту сторону могилы и гроба? <…> От решения вопроса о жизни будущей зависит облик и жизни настоящей, и в зависимости от того, как мы представляем небо, разрешается вопрос, как мы устраиваем и землю.

Как же ответило и отвечает на роковой вопрос о безсмертии христианство? Оно не рассуждало, как древние философы; его проповедники не писали об этом пространных «разговоров» и ученых рассуждений. Оно ответило на великий и важнейший для всякого человека вопрос фактами, самыми верными и действительными, неопровержимыми фактами, засвидетельствованными и подтвержденными словами многочисленных их очевидцев: Воскресением Господа Иисуса и Успением Богоматери, которое ныне Церковь наша торжественно прославляет.

Как бы так говорит нам наша святая вера: «Что рассуждать о безсмертии? Вот оно, пред вами, в живых и глубоко убедительных образах и событиях». И, конечно, так же непосредственно должно воспринять эту истину и христианское чувство и поставить ее руководством и опорою всей жизни. Пусть ученое благочестие доказывает ее всеми соображениями разума: это дело почтенное и должно вызывать благодарность верующего сердца; но оно не заменит того, что служит основой для самой учености в данном вопросе, и без чего рухнули бы все самые красноречивые убеждения: разумеем прирожденную человеку уверенность в безсмертии, непоколебимую и ничем неистребимую. Мы знаем, что если в мире не погибнет ничтожная пылинка и где-нибудь осядет на земле; если не исчезнет миллионная часть капли воды или росинки и где-либо во вселенной будет существовать в виде пара или опять жидкости: то тем более не может погибнуть и исчезнуть однажды возникшая мысль, однажды возникшее чувство, однажды возникшая духовная жизнь.

Не будем здесь приводить текст Священного Писания. Возьмите сами Евангелие и весь Новый Завет; читайте внимательно и скажите: есть ли там хоть одна страница, – нет, найдется ли хоть одна строка, написанная без предположения о загробной жизни христианина? И довольно здесь сказать только слово Христово, освещающее весь вопрос: Бог же не есть Бог мертвых, но живых (Лк. 20, 38). И довольно припомнить, что Сам Спаситель называл Себя всегда Жизнью и жизнь, вечную жизнь Он обетовал Своим последователям. Да, слово «жизнь» почти всегда в Евангелии разумеется как вечная жизнь и всегда в одном и том же смысле: это – блаженство, назначенное нам от Бога, состояние, ради которого мы и вызваны из ничтожества. Так Бог сотворил нас для бытия, и притом для бытия вечного и блаженного.

Богу угодно, чтобы мы существовали; Он дал нам жизнь не для того, чтобы прекратить ее. Но в каком состоянии должны мы существовать и какова должна быть данная нам жизнь? Благодарение Богу: Он открыл нам и Свои планы, и Свою волю. Этот план указан нам в том, что Бог сотворил нас по Своему образу, который есть образ чистоты, святости и совершенства; эта воля ясно выражена в словах апостола: Сия бо есть воля Божия, святость ваша (1 Сол. 4, 3).

Итак, вечная жизнь есть святая жизнь. Над дверьми Царства Небесного и вечного положено написание, какое мы и читаем в Откровении Иоанна Богослова: ничто нечистое и скверное не войдет сюда (см.: Откр. 21, 27). В этом именно, братие, и состоит главное поучение в нынешний праздник, так ясно и внятно в Успении Богоматери говорящий и проповедующий нам о вечной жизни.

Вечно только святое и то, что может быть в нас освящено, – все наше существо, созданное Творцом, или, выражаясь словами апостола, и дух, и душа, и тело (см.: 1 Сол. 5, 23); это – разум, воля, чистые привязанности, чистые радости, – все, чем живет и волнуется наша душа; это – вытекающие из душевных движений наши дела в их безконечном разнообразии; это, наконец, – и самое тело наше, которое также войдет в жизнь вечную, но очищенное, преображенное и нетленное. Только грех не войдет в царство вечности, ибо грех есть уклонение от истинной жизни духа и тела, а не самая жизнь; поэтому все, что в жизни духа и тела заражено грехом и злом, недостойно этого царства; и если человек всего себя отдал греху и весь им проникся, то само собою не по внешнему велению или наказанию, но по внутреннему закону нравственному, еще более непреложному, чем законы физические, он сам удаляет себя от вечной жизни; он не может быть соединен с царством Божиим, как не соединяются свет и тьма, огонь и снег, восток и запад.

Но если все, способное быть освященным, принадлежит вечности, то и вечность некоторым образом начинается еще здесь, на земле. Все высокое, чистое и благое, все, что угодно Богу, угодно Ему всегда и везде, и во веки.

Будем же, братие, ходить в постоянной мысли о вечности и жить в постоянном ее предощущении и даже в общении иного, ожидающего нас горнего мира. Будем вечностью измерять и оценивать и избирать все временное, и небесным освящать и осмысливать все земное. «Горе имеим сердца» – и тогда как изменится весь облик жизни! Станут ли привлекать нечистые радости, когда мы знаем, что они гибнущие и отверженные? Станут ли убедительны и действенны другие побуждения, кроме требований долга и христианского закона, когда мы знаем, что все, нарушающее долг и закон, недостойно вечности и нас от нее удаляет?

Вечная жизнь предстанет тогда пред нами во всей обаятельной красе и сделает прекрасною и жизнь временную, земную. Ею подвинется слабый сын земли на всякое добро, и ею он утешится пред всякою скорбью; больному она укажет покой вечности; умирающему откроет жизнь вместо смерти; духу, возмущенному при виде зла, греха, порока, несправедливости, царствующих в мире, она обещает новое небо и новую землю, где будет жить вечная правда (см.: 2 Петр. 3, 13); и всякому страданию она укажет страну радостей нескончаемых; и всякому сомнению она обещает вечную и неколеблемую истину; и всякой жажде, и всякой тоске души она укажет источник услады, успокоения и полного удовлетворения в Боге, Который в царстве вечности будет нашим Солнцем, Покровом, Источником разумения, блаженства и полноты духовной жизни. То, что око не видело и ухо не слышало и на сердце человеку не восходило, – все это уготовал Бог любящим Его (см.: 1 Кор. 2, 9). 

О вас теперь неотвязная дума и о вас тревога любви, наши дорогие воины, кровью и жизнью защищающие теперь наш покой, нашу безопасность, нашу честь и достояние! Быть может, в настоящие минуты, когда мы в этом множестве, одетые празднично, спокойные предстоим алтарю, когда там, за стенами храма, шумно течет жизнь беззаботности и веселья, порою кощунственного в эти дни, вы, наши защитники, сотнями и тысячами переходите в страну вечности и, безстрашные, смотрите в глаза смерти. Знаем, что уже многие-многие отдали жизнь за Родину, за ее великое будущее... О! пусть приосенит вас небо вечности, – всех вас, безвестные мученики, исполняющие заповедь любви: Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15, 13); ибо после веры и ее законов, после Церкви и ее заповедей – Отечество, возлюбленное наше Отечество, святая Родина наша, – вот что должно внушать нам самые чистые привязанности, самую горячую и самоотверженную любовь, а честь Родины, ее слава, безопасность и процветание стоят всех усилий наших и всех и всяких жертв!

Страна вечности да приимет в свои кровы тех, кому судил Господь в брани отдать жизнь за Отечество; святые предстатели за землю Русскую, безчисленное множество отшедших ранее в жизнь вечную сынов нашей Родины, ее святые, мученики, подвижники, преподобные, ее герои, защитники, страдальцы, труженики – пусть встретят их молитвою, и радостью небесною да вознаградят их за труды, жертвы и мученическую смерть! Теперь все они нам дороги, особенно близки; пусть будет для нас особо близкою и жизнь вечная, которою они живут. Может быть, потому Господь и поставил теперь эту жизнь так близко у нашего сознания и потому так страшно и вразумительно в грозных знамениях брани напомнил о ней, что в годы покоя и безопасности мы слишком о ней забыли и от нее отдалялись. Подъемом веры, горячностью покаяния, напряжением благочестия, верностью Евангелию, преданностью Церкви, любовью к Отечеству и верностью ему в мысли, слове и деле – вот чем станем мы достойны тех мучеников-воинов, что умирают ныне за нас, и приблизимся к той вечной жизни и вечной нашей небесной родине, которая для них и для нас должна быть так же единою общею и святою, как едина и обща для нас наша Родина земная! Аминь.

Священномученик Иоанн ВОСТОРГОВ
Произнесено 15 августа 1904 года в Боржоме Тифлисской губернии

 Источник: Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова. СПб., 1995. Т. II.

жизни жизнь будет может только всегда Вопрос землю когда здесь смерти вечности вечная безсмертии Богоматери вечную укажет вечной обещает войдет