Об опасности оставления Христова корабля уходом в раскол и принятием ереси

После встречи предстоятелей Поместных Православных Церквей в Шамбези (Швейцария) в конце января и публикации некоторых из предсоборных документов предстоящего „Великого и Святого Собора" появилось довольно много критических замечаний относительно их содержания. Несомненно, содержание этих документов дает много поводов для критики, тревог и смущения, но здесь я хотел бы коротко остановиться на некоторых ярко выраженных слабых местах этой критики.

Начну с основной – с неспособности отделить главное от второстепенного. В критических замечаниях наибольший акцент ставится на экуменизме, о котором в предсоборном документе „Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром" [1] говорится как об исповедании, полностью присущем Церкви. Однако, что касается экуменизма, то до настоящего момента о нем не сказано ничего нового, все вполне соответствует ожиданиям, а критика этой „всеереси" повторяет такую же, высказанную еще в прошлом веке.

В одном из предсоборных документов появилось нечто новое, связанное с неменьшим отступлением от веры, чем экуменизм. Появилось новое, неправославное видение Христова Воплощения. В догматике Церкви христология является основной и определяющей по отношению к экклесиологии, равно как глава является руководящей по отношению к телу. Едва ли здравомыслящему человеку нужно объяснять, почему голова главнее тела. Поэтому тягостное впечатление производит факт, что в большинстве критических замечаний главное не просто не было отделено от второстепенного – оно вообще не было замечено.

Что именно я имею в виду. В главе „Миссия Православной Церкви в современном мире", в пункте А „Достоинство человеческой личности" читаем:

Целью вочеловечения Слова Божия является обожение человека. Христос, обновив в Себе Самом ветхого Адама (ср. Еф.2:15), «сообожил в Себе человека, начаток нашего упования» (Евсевий Кесарийский, Доказательство в пользу Евангелия 4, 14. PG 22, 289). Ибо как в ветхом Адаме содержался весь человеческий род, так и в новом Адаме собран весь человеческий род: «Единородный стал человеком для того, чтобы <…> собрать воедино и возвратить к первозданному состоянию погибший род, то есть, человечество» (Кирилл Александрийский, Толкование на Евангелие от Иоанна, кн. 9, PG 74, 273D-275A). Это учение Церкви является источником всякого христианского устремления к сохранению достоинства и величия человека.

Оставим в стороне ссылку на еретика (полуарианина), коим является Евсевий Кесарийский, и странно звучащую концепцию о „достоинстве и величии человека" [2], чтобы остановиться на главном: недопустимом отождествлении единства человеческого рода в первом Адаме и единстве человеческого рода в новом Адаме. По учению Церкви, мы можем говорить только о подобии, но не об отождествлении данных единств. Разница очевидна: единство в первом Адаме — по происхождению и не зависит от свободной воли человека; единение в новом Адаме, однако, есть по духу, и его осуществление находится в прямой зависимости от свободного волеизъявления каждого человека. То, что Слово приняло человеческую плоть, вовсе не означает, что лишь в силу этого факта все стали единым во Христе (потому что таким образом уничтожается свободная воля человека), а ведь именно это внушает вышеуказанный текст в своей части „как в ветхом Адаме содержался весь человеческий род, так и в новом Адаме собран весь человеческий род". Обращаем внимание на страдательное причастие прошедшего времени „собран", что означает совершенное действие. Однако, собирание людей во Христе совсем не законченный факт, а цель Христова Воплощения, осуществляющаяся во времени после Воплощения. Так ведь именно в этом состоит миссия Церкви: извлекать людей из мира, лежащего во зле, и приобщать их к Церкви и Божественной благодати, преподаваемой в Таинствах Церкви, соединяя их именно таким образом со Христом.

В результате такого ошибочного представления о Христовом воплощении во всей главе „Миссия Православной Церкви в современном мире" в качестве миссии Церкви вменяется всевозможная нехарактерная для нее деятельность, и исключается ей одной присущая – приобщение людей к Церкви, к Единой и Единственной Святой Церкви – Православной. Использованная в качестве обоснования этого нового учения о Христовом воплощении цитата св. Кирилла Александрийского не дает категоричных оснований считать, что при Христовом Воплощении единение рода человеческого во Христе стало законченным актом. При насилии над текстом такое значение слов может быть „открыто", но только в случае, если слова вырвать из общего контекста его учения о способе единения людей во Христе. Вот как, в сущности, св. Кирилл видит это единение:

„Так и Павел пишет, что стали «язычники сотелесниками и сопричастниками и сонаследниками» Христа (Еф. 3:6). Итак, сотелесниками каким образом явились они? Именно таким, что, удостоившись причастия таинственной Евхаристии (????????), стали одним с Ним телом, как, без сомнения, и каждый из святых Апостолов" (Кирилл Александрийский. Толкование на Евангелие от Иоанна, книга 10). О единении во Христе св. ап. Павел говорит и упоминая о другом таинстве – святом Крещении: „все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись" (Гал. 3:27). Но никто никогда не учил о единении во Христе вне таинств Церкви, только в силу Христова Воплощения.

От названия этого нового учения ересью удерживает только то, что оно не имеет ничего общего с христианством. Однако в рассматриваемом нами документе все заходит намного дальше:

„Ибо мир Христов является зрелым плодом соединения всего во Христе: явления достоинства и величия человеческой личности как образа Божия, проявления органического единства в Нем человеческого рода и мира, всеобщности принципов мира, свободы и социальной справедливости и, наконец, принесения плодов христианской любви среди людей и народов мира.

Тут говорится о единстве во Христе уже не только людей, но и всего мира, то есть всего творения. Мало того, в это единство введены еще „принципы мира, свободы и социальной справедливости". В результате получается какая-то амальгама пантеизма, коммунизма, масонства, но назвать это христианством ни в коем случае нельзя.

Итак, в главе „Миссия Православной Церкви в современном мире" мы видим развитие совершенно нехристианских идей о Христовом Воплощении (подобные идеи есть у Оригена и в документах Второго Ватиканского собора) и нехристианских идей, которые стирают границу между Творцом и творением, потому что ни о каком органичном единстве Бога и мира не может быть и речи. Бог, скажем так, общается с творением единственно через Свои Божественные энергии, а не через Свою Сущность. Согласно св. Григорию Паламе, причаствуемы Божественные энергии, но не Божественная сущность.

<...> Протестные действия против экуменизма имеют долгую и поучительную историю. Эта история должна была нас научить, что, восставая против отступления высшей иерархии, параллельно этому нам нужно быть весьма осторожными, чтобы не отпасть от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви в своих попытках противостояния этому отступлению. Что означает: перед лицом соблазна прегрешениями иерархии не согрешить, выбирая другое, равнозначное зло – оставление Христова корабля уходом в раскол. Это грустная история всех тех обществ ревностных, но не по разуму православных христиан, которые несколько лет назад в своих попытках противостоять отступлению, которым является введение нового календаря, оставили Православную Церковь.

<...> Только с твердой позиции, что нет другой кроме Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви в лице канонических Поместных Церквей можно отправлять критику еретикам, учащим противно девятому члену Символа Веры, что есть не одна, а множество церквей.

<...> Если мы действительно хорошо осознаем нависшую над Церковью опасность, нам нужно бы и давать себе отчет в том, что в определенный момент сопротивление апостасии может оказаться не по человеческим силам и положение перейдет в другую фазу. Никто не говорит, что сопротивление не нужно, но оно должно начаться с принесения Богу всесердечной молитвы и искреннего покаяния, полагая усилия для того, чтобы сохранить единство в истине и любви. Потому что, братья и сестры, отступление происходит из-за нас самих. Из-за нашего нерадения и теплохладности, из-за наших грехов и недостатка духовного огня Господь поднимает Свою удерживающую беззаконие десницу, а мы надеемся остановить ее, лишь подписывая петиции…

<...> Скорбь и тревога охватывает наши души перед надвигающимися большими волнами. Христов корабль веками борется с ними на своем пути к райскому пристанищу, но часто большие волны заливают его, а сколько бурь еще предстоит… Многих из нас смоет волнами и потянет ко дну, другие же прыгнуть за борт сами. Помолимся Богу усердно, да не допустит отпадения верных Его чад, губящих свои души уходом в раскол. Да не допустит, чтобы Его предали, сочетаясь с врагами Церкви и исповедуя их еретические лжеучения. Как внимательно нужно нам ступать, чтобы не отклоняться ни вправо, ни влево. Ведь для этого Господь сказал: „тесны? врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их" (Мф. 7:14). Храни нас Господь, да не собьемся с пути и вместо узких врат, да не войдем через широкие!

Примечания

[1] Оснований для критики достаточно. В данном случае даже заглавие спорно, потому что из слов Спасителя: „Царство Мое не от мира сего" (Ин.18:36) и "В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир" (Ин.16:33) видно, что мир есть реальность, которая в конфронтации с Христовым Царством. В предсоборных документах явно видно желание скрыть эту конфронтацию.

[2] Здесь спорным моментом является то, что в документе утверждается и навязывается верующим некая обобщенная идея достоинства и величия человека, а такие идеи присущи гуманизму. Церковь делает ясное разграничение между человеком во Христе и человеком вне Христа, и ее ценностная система, будучи христоцентричной, коренным образом отличается от антропоцентричной системы ценностей гуманизма.

Протоиерей Божидар Главев, Болгария

Источник: «Восьмой вселенский собор»